В ноябре 2020 г. закончился восьмимесячный период, в течение которого я ни разу не летал на самолетах. Я наконец полетел, из Токио в Осака. Уже даже забыл за это время, как проходить регистрацию на рейс, и как выглядит самолет.

Спустя еще два месяца я сел на борт самолета Москва-Токио, и это был для меня первый за 10 месяцев международный рейс. Такого перерыва в воздушных путешествиях не было у меня со студенческих лет. Понятное дело – не у меня одного.

…Весь период с марта 2020 г. по январь 2021 г. я безвыездно провел в Японии, пережив вместе с японским народном сначала весеннюю «чрезвычайную ситуацию», затем летний период относительного затишья эпидемии коронавируса, затем осеннюю активизацию экономической жизни, закончившуюся, вместе с окончанием осени, новым пиком роста числа зараженных и объявлением новой, половинчатой, на мой взгляд, чрезвычайно ситуации.

Вход на рождественскую ярмарку в парке СибаКоэн, Токио

Летом-осенью, на фоне, как казалось на тот момент, ослабления движения КОВИДа по японской земле, правительством была инициирована программа «Go To». С целью поддержать экономику регионов, в первую очередь малые и средние предприятия в провинции – власти страны ввели серьезные меры поощрения развития внутреннего туризма. Часть мер касалась прямой поддержки предприятий сферы туризма на местах, и об их деталях я знаю мало. Часть мер относилась к поддержке непосредственно путешествующих граждан. Любая ночевка в гостинице спонсировалась правительством на 35% от номинальной стоимости. Плюс к этому, при каждом использовании гостиницы люди получали купоны на несколько тысяч иен – сумма варьировалась в зависимости от класса и тарифа гостиницы и могла достигать 5-10 тысяч. Это немалые деньги. Туристы получали их в виде купонов, по 1000 иен по номиналу, и реализовать их надо было в день ночевки или на следующий день в торговых точках той же префектуры, или в соседней префектуре. Почти все магазины, рестораны и заведения сферы туризма эти «квази-деньги» принимали.

Меры, действительно, были серьезными, ощутимыми с точки зрения влияния на туризм (и на кошелек туристов!) и помогли, хотя бы и на короткое время, восстановить спрос: особенно, вновь подчеркну, в провинции. Понятное дело, что в части этих 35%, а также выдаваемых купонов государство дотировало местных предпринимателей.

И меры эти возымели быстрый и ощутимый эффект. Удивительным образом в разгар коронавируса автодороги страны вновь стали заполняться автомашинами, а скоростные поезда – пассажирами. Начался недолгий (3-4 месяца), но настоящий бум внутреннего туризма. Отмечу, что на самом деле «Go To» как кампания началась раньше – еще в июле, но до поры до времени ее объектом не был столичный регион – главный поставщик туристов по всей стране: цифры по КОВИДу в Токио были существенно выше, чем в других префектурах, и мегаполис был правительством «наказан». Жизнь показала: без охвата Токио любая подобная кампания не эффективна. Все более заметная тенденция концентрации капитала и накоплений в Токио проявляет себя и здесь: как только Токио «простили» и допустили до «Go To» - тут же существенно выросла заполняемость гостиниц по всей стране. По признаниям менеджеров курортных отелей, скажем, на Идзу или в Хаконэ, 70% их гостей – жители столицы.

Те японцы, кто ранее ездил на отдых за рубеж, стали ездить по своей стране. Слышал, что подобная тенденция имела место и в России, и в других странах. По количеству людей в ведущих туристических точках страны можно было подумать, что никаких ограничений или препятствий, связанных с коронавирусом, не было. Просто изменился некий «средний» язык толп туристов. Если раньше это был некий микс японского, китайского и английского, то сейчас это стал японский язык (что в общем, логично, если речь идет о Японии…). Место миллионов китайско-говорящих туристов заняли японцы – те, кто ранее ездил, а сейчас перестал ездить в зарубежные поездки. А с точки зрения количества – как будто ничего не изменилось…

На самом деле, конечно, многое поменялось. Все же туристов меньше, особенно в провинции. Далее, хотя формальные ограничения были сняты уже давно, тем не менее, все равно, многие заведения так и не открылись – рестораны, кафе, гостиницы, музеи, особенно – подчеркну – менее зажиточные и более уязвимые провинциальные малые и средние предприятия, многие из которых просто обанкротились еще весной.

И все же позволю себе отметить, что сами японцы в своей же стране не стали, скорее всего, полной заменой исчезнувшим китайцам. С точки зрения трат, в первую очередь. Все же иностранные туристы тратят всегда больше, чем свои собственные. Это верно, думается, в любой точке земли, в Японии в том числе. Особенно если сравнивать с китайско-язычной публикой; уровень жизни и слой состоятельных людей в Китае постоянной растет, и по своему абсолютному числу, конечно, уже давно опережает все население Японии вместе взятое. Плюс к этому надо добавить жителей изначально более богатых и тоже китайско-язычных Гонконга, Тайваня и Сингапура, где Япония очень популярна.

Осенью 2020-го японцы стали вылезать из домов не только в туристические поездки, но и в любимые «идзакая» (рестораны и ресторанчики с «акцентом» на выпивку, «рюмочные»), ночные клубы и прочие «злачные» заведения. В них абсолютно не соблюдаются важнейшие принципы борьбы с коронавирусом в Японии – избегать «мицу-но-мицу» - «замкнутости, сближения, концентрации» (людей). По-японски это основано на игре слов, то есть «три мицу», где иероглиф «мицу» 密 – первый в каждом из этих трех слов, а второй «мицу» 三 – это, собственно «три», число. Люди сидят в идзакая и барах тесно, долго, снимают маски (потому что едят, пьют и кое-где курят), общаясь друг с другом «плотно»: выпив, начинают громко кричать что-то собеседнику, сидя на расстоянии нескольких десятков сантиметров, порой разбрызгивая слюну и т.п…. Идеальное место для распространения коронавируса.

Аэропорт-призрак: пустые залы международного терминала аэропорта Ханэда, Токио

Все это сказалось на статистике. С конца осени и ближе к декабрю цифры по инфицированным поползли вверх. Произошло ожидаемое – «со скрипом» (после множества малосодержательных дискуссий, сомнений и т.п.) правительство отменило льготы – точнее, призвало население, вновь, как и в апреле, сидеть дома и никуда особо не ездить, и, заодно, как экономический «кнут» - сняло льготы от Go To. И тут произошло интересное: японцы действительно перестали ездить. Вернее, начали говорить, что ездить в турпоездке по стране они прекращают. Вот это было удивительно, хотелось спросить: а раньше, до того, как вообще была инициирована кампания Go To, вы, что, не ездили по стране? Конечно, ездили, но почему-то сложилось такое общественное мнение, что приостановка действий льгот для туристов означает, что желательно вообще не ездить. Формальных запретов не было, были просьбы, но вот в этом как раз и суть одной из сторон мировосприятия японцев – они читают между строк порой больше, чем там можно и нужно читать… но не признаются в этом…

Вообще же, и эту кампанию, и вообще все меры «против» коронавируса – как позитивные, как выше, так и ограничительные, хотелось бы охарактеризовать одним определением – «половинчатость». С одной стороны, начали осуществлять меры по расширению внутреннего спроса, в частности, в области внутреннего туризма, а с другой – ничего не предприняли в отношении вышеупомянутых «идзакая», хотя те являлись явными рассадниками вируса. Потом, правда, спохватились и ограничили время их работы до 20 часов. По сути дела, тот факт, что правительство не рискнуло вновь, как и в апреле, временно приостановить работу питейных заведений (а, например, в Европе не побоялись этого сделать) косвенно говорит о том, что правительство решилось поддержать экономически «хозяйствующих субъектов», но в то же время просто закрыло глаза на эпидемиологическую составляющую того же действия. Ведь, открывая двери подобных заведений, Япония не могла не отдавать себе отчет в том, что тем самым закладывает базу дальнейшего расширения коронавируса. Уверен, что основная причина именно в «идзакая», а не привезенных из-за рубежа случаях.

Параллельно отмечу, что, несмотря на то что правительство как бы закрыло глаза на возможные негативные последствия от активности ночных заведений, все равно не удалось (не удается) избежать банкротств. В японском экономическом языке не очень принят термин «банкротство», чаще говорят мягко «остановка деятельности», но по сути дела это начальная фаза краха предприятия, заведения. Приостановили свою деятельность множество баров на Гиндза – элитном токийском квартале, и вряд ли многие из них доживут до окончания коронавируса, тем более что никто не дает прогнозов. В бары на Гиндза я особо не ходил, но вот что вызывает чувство ностальгии и горечи, это то, что, как мне сказали, вынуждены были закрыться некоторые уютные и элитные ресторанчики высокой кухни – японской, французской и фьюжн в одном из моих любимых районов Токио – КагураДзака.

Район Сибуя по-прежнему популярен у молодежи, все идут в масках, Токио

…Японцы ходят в масках. Практически 100% населения. В транспорте – думаю, 100%. Если без маски – это, как правило, иностранец. Летом, осенью – токийское метро по утрам порой мало отличалось от того, чтобы было «до». Многие говорят, что перешли на «работу-из-дома». Не знаю… Какая-то часть – да, но далеко не все. То, что порой видел я, садясь в поезд линии Тоёко на «своей» станции ГакугэйДайгаку в утренний час пик, напоминало порой 90-е или 00-е годы. Поезда приходилось брать с боем. Впрочем, надо признаться: вечерами, действительно, в поездах стало меньше людей, особенно это (снижение количества пассажиров) стало заметно поздно вечером. Раньше в это время, особенно по пятницам, по домам разъезжались подвыпившие или просто пьяные «сурариман'ы». Теперь выпивки в компании коллег все же не так распространены, как ранее, и в вагонах стало более свободно.

Говоря о метро, хочу упомянуть то, что вызывает у меня непонимание: каждый час в вагонах транслируется призыв работать из дома: «Уважаемые пассажиры! Просим вас носить маски, соблюдать социальное дистанцирование, а также работать из дома, дистанционно» (и т.п.). Причем обращен призыв ко всем пассажирам, к обычным «людям труда», тем самым «сурариман'ам». А ведь на самом-то деле надо обращаться к предпринимателям и/или руководителям компаний. Именно они, а не нанятые работники, определяют, где и как работать. А тут руководители оказываются как бы не при чем. В этом небольшом примере тоже проявляется, на мой взгляд, половинчатость и непоследовательность японского курса на борьбу с коронавирусом.

Не оставляет вопрос: а с тем ли идет борьба? Я имею в виду неправомерно жесткие «анти-ковидные» ограничительные меры, скажем, в музеях или подобных заведениях (к ним я отношу и тема-парки, зоопарки – в общем, скажем так, во многом культурно-просветительные, «безобидные» места). Например, в префектуре Сига на берегу озера Бива находится один из самых интересных музеев, в которых я вообще бывал в Японии, - музей озер. Огромный для Японии музей, с открытой (природной) частью, примыкающей к восточному берегу этого крупнейшего в Японии озера, интерактивный, хорошо продуманный. Там можно провести целый день, интересно и взрослым, и детям; тема – не только озеро Бива, но вообще мировые озера с точки зрения и географии, и биологии, и истории.

Когда я попытался вновь попасть туда в августе 2020 г., то столкнулся со множеством ограничений, которые в итоге вынудили меня от идеи отказаться: жесткие лимиты на вход (квоты на каждый час), закрытие на час раньше, чем было, просят сократить время пребывания, гиды-волонтеры не работают; часть интерактивных зон закрыта, и тому подобное. Сами ограничительные меры, когда они возникают в таком количестве, несут в себе «заряд» недружелюбности по отношению к посетителю, желание идти отпадает. Но главное, непонятно, зачем всё это нужно в такой степени: музей большой по площади, просторный, проветриваемый – опасность заразиться, как и вообще вероятность «опасного сближения» с другими людьми изначально невелика. Ну и потом в музеях, в отличие от идзакая, не снимают масок, не кричат друг другу в уши, не курят, не пьют и не ведут пьяные беседы из серии «Ты меня уважаешь?», в обнимку – чего вдоволь хватает в питейных заведениях. Явно перегнули палку.

Не с тем борются японцы. Там, где надо сильнее (в идзакая) «не докручивают гайки», а где не надо – перекручивают. На мой взгляд, надо было бы сильнее «прижать» идзакая (если уж вообще бороться с потенциальными точками распространения коронавируса), но борются не с теми. Музеи – тихие организации и, видимо, не имеют сильного лобби в правительстве, вот и результат: им «достается» больше. А, может, и сами музеи и подобные организации проявляют излишнюю щепетильность, что тоже японцам свойственно. Как бы то ни было, предпринимаемые меры («адресаты» антиковидных действий властей), на мой взгляд, не соответствуют реальной направленности коронавируса.

Особенно тенденция проявляется в Токио. Здесь теперь практически невозможно попасть в музей без предварительной записи, то есть, ты становишься привязанным к определенному временному слоту. Иногда заранее требуется оплатить билет. Уже при коронавирусе я побывал в Токийском государственном музее в Уэно, оплатив билет заранее. В принципе, больших проблем нет, но дополнительная головная боль, конечно, добавилась. Дополнительно пострадавшими стали, к примеру, незрячие или слабовидящие люди. Ранее важным ресурсом познания в музеях и общественных культурных центрах была возможность трогать, осматривать с помощью рук экспонаты. Теперь прикасаться вообще к чему-либо практически везде запрещено.

Еще один пример – Диснейленд. С июля прошлого года, как он открылся после «ЧС-1», мы с дочерью пытаемся туда попасть. Тщетно. Билеты можно купить только через интернет, но дневная квота посетителей видимо столь мала, а спрос столь велик, что, когда бы я ни пытался приобрести входные билеты на сайте, и на какие бы дни или иные опции не «кликал» бы – результат всегда был одним и тем же – билеты проданы. Единственной возможностью представляется заказать номер в одной из 4-х гостиниц на территории Токийского Диснейленда и купить билеты в гостинице, чтобы пойти в парк развлечений на следующий день. Я так и попытался сделать и надеюсь, что получится (в марте 2021 г.). Нельзя не отметить, что стоимость гостиниц Диснейленда выросла на фоне коронавируса, по-моему, в два-три раза. Изначально дорогие, они теперь просто заоблочно дороги – с ценой под тысячу долларов на двоих за сутки. Рынок остается рынком и при коронавирусе…

Итак, в Японии получилось нечто среднее между Китаем как «идеалом» жестких мер подавления и европейской культурой, где свободы изначально больше, и где, как мне представляется, меры менее жесткие. При такой половинчатости мер и эффект получился половинчатым. Если говорить об эффекте, то, уверен, негативные последствия коронавируса в Японии были бы куда более заметны, если бы не высокая культура общества, где практически все осознают свою (не государства, а свою) ответственность за происходящее. 99,9% населения в масках – тому свидетельство.

Кампания Go To, помимо всего прочего, способствовало выезду людей на природу. Свежий воздух, бегство, хотя бы ненадолго, из каменных джунглей городов на природу, стало для многих большим, чем ранее, стимулом, «направленностью» отдыха и досуга. Один из снимков в этом эссе сделан на побережье Токийского залива в г.Татэяма (Тиба) накануне Нового года (навевающий философские умозаключения одинокий автомат по продаже напитков в «чистом поле»). Это – территория автокемпинга. В момент, когда я гулял по его территории, каждый клочок земли в зоне парковки был занят или машинами или палатками. То же видел летом на берегу упомянутого озера Бива, в других местах. Отдых на природе, на свежем воздухе стал более популярным, а ведущие к таким местам автомагистрали стали еще более загруженными машинами.

Въезд в автокемпинг в Татэяма, Тиба

Как и в России, увеличение популярности внутреннего туризма заметно и на внутренних авиарейсах. Пассажиров очень много – это я заметил и во время упомянутой выше собственной командировки в Кансай/Осака, да и знакомые, летавшие на Хоккайдо, упоминали, что самолет был заполнен в оба направления.

Думается, определенное влияние на действия властей оказывает фактор запланированной к проведению летом этого года в Токио Олимпиады-2020. Малопонятно, что и как будет проходить, но ясно, что зрителей будет минимум. Мне кажется, если бы японцы были самостоятельны в своем решении, они бы ни за что не стали в таких условиях вообще проводить Олимпиаду. Но они не самостоятельны: на правительство явно оказывает давление МОК, на который в свою очередь давят спонсоры.

Чтобы провести Олимпиаду, Япония должна хоть в какой-то мере быть открытой для внешнего мира, запускать в страну хотя бы ограниченное число гостей из-за рубежа. На самом деле это нужно не только для Олимпиады – депрессионные отрасли экономики страны, такие как сельское хозяйство, часть сферы услуг, в определенной степени зависят от притока рабочей силы из-за рубежа. Действующие в настоящее время ограничения на въезд в страну иностранцев, негативно влияют и на эти отрасли.

С порядком въезда-выезда все эти месяцы вообще происходила чехарда. Сначала запретили въезд вообще. Позже, осенью, ослабили ограничения; стало возможным теоретически даже побывать в краткосрочных поездках в ряде азиатских стран (где ситуация с КОВИДом была относительно благополучная, - Сингапур, Вьетнам, Китай, Тайвань, Мьянма). Затем, в конце года, вновь стали закрывать въезд различным категориям держателей виз. Глядя на все это, думается, что, опять же, если бы Япония могла быть абсолютно самостоятельной в принятии решений по закрытию страны, то страна была бы закрыта – это больше соответствовало бы национальным чертам – осторожность, осмотрительность и т.п. Но есть МОК и Олимпиада, и есть фактор растущей зависимости страны от импортированной рабочей силы. Видите, здесь – тоже своего рода половинчатость, раздвоенность Японии, проявившаяся при коронавирусе с неожиданной стороны.

Возвращаясь к теме масок – думается, они теперь в Японии навсегда. Напомню, они ведь и появились-то не при коронавирусе, а значительно раньше. Маски вообще были свойственны азиатской культуре. В Японии это возведено в квадрат – не просто защититься, но и защитить других себя («позиционированию» себя ниже, чем другие, - этому учат с детства). КОВИД не создал новый спрос на маски, а лишь ускорил и расширил его. Мне кажется, даже когда все вакцинируются, и когда (или «если»?) эпидемия пойдет на спад или даже исчезнет – даже и в этом случае японцы не перестанут носить масок.

Уже стали банальными фразы типа «коронавирус полностью изменили нашу жизнь». Вынужден лишь согласиться. То, что я пишу ниже, не связано напрямую с Японией. Это обо всех людях. КОВИД принес всем «работу-из-дома». И этот режим все воспринимают по-разному. Многие знакомые-россияне в Москве, к примеру, прекрасно себя чувствуют и в этих условиях – особенно те, кто уехал на зимние дачи (у кого они есть…). В пробках стоять не надо, дом просторный, одежда свободная, и прочие преимущества. Быть может. В Японии – в целом более стесненные жилищные условия, и почти ни у кого нет дач в привычном для россиян смысле этого слова. Но даже не в этом дело – быть оторванным от коллектива, команды, не сидеть допоздна в тесном офисе вместе со всеми, изо всех сил работая (или хотя бы делая вид, изображая большую активность) – все это – в крови японского «человека труда». А тут в одночасье многих (не всех, но многих) этого лишили, переведя на «удаленку». Многие получили или получат как минимум стрессы, кто-то – депрессию или даже более серьезные заболевания.

Я попытался описать выше некий «срез» жизни японского общества на фоне коронавируса, сделав акцент на внутреннем туризме. Понятно, что этим проблемы далеко не исчерпаны. Наряду с этим, коронавирус не отменял многих вечных ценностей и чувств. Одно из них – моя любовь к Японии. И легкая ирония, которая может быть прочитана в данном эссе, - это не от неприятия тех или иных сторон японской жизни, а лишь сопереживание и желание увидеть Японию в итоге с честью и без ощутимых потерь вышедшей из этого тяжелого испытания.

Февраль 2021 г.