Вторая часть небольшого путешествия по «заброшенной» Японии состоялось через неделю; и путь пролегал в противоположном от Токио направлении – на Северо-восток, в префектуры Фукусима (северная часть) и Мияги (южная часть).

В серии про Фукусима на этом сайте писал ранее, что в январе 2018 г. вскоре после открытия 6-ой гос.дороги в районе АЭС «Фукусима-1» я проехал на автомобиле по тому участку, и это оставило в моей душе неизгладимый след. Не буду повторяться; главное ощущение – это как будто жизнь замерла в том месте на отметке марта 2011 года. На тот момент, в январе 2018 г. еще действовали ограничения в «зоне отчуждения», и во время проезда по «шестерке» вдоль дороги нельзя было останавливаться. С тех пор ограничения на нахождение в зоне близи АЭС еще немного смягчились и – самое главное – в прошлом году открыли полностью после почти 10-летнего перерыва участок железнодорожной линии Дзё:бан между Иваки на юге и МинамиСо:ма на севере. Три года назад я был в Со:ма, да и в Иваки бывал ранее (там и ущерб таким сильным не был), поэтому в этот раз целью было, во-первых, проехать по железной дороге и, во-вторых, побывать в тех местах, где ранее не бывал. Первым таким местом стал городок Намиэ（浪江） в 10-15 км от АЭС, и это ближайшая точка к многострадальной электростанции, где я провел достаточно длительное время.

Заброшенные в 2011 г. участки земли в Намиэ

В принципе, то, что я ожидал увидеть, я и увидел. Полупустая, но хорошо отремонтированная станция, пустые улицы с редкими машинами, непонятно для кого работающие светофоры и тишина до звона в ушах. За 3 часа в Намиэ навстречу мне прошло 5-10 человек. Машин, надо признать, больше, но все равно – щемящее ощущение пустоты. В очередной раз отмечу: в То:хоку, в тех краях, которые пострадали либо от цунами, либо от последствий аварии на «Фукусима-1», ставшие обычными для японский глубинки проблемы «вымывания», опустошения, старения, ржавления помножаются на два или на три – к естественному оттоку, исходу населения добавляется местный ускоритель: вынужденные когда-то уехать отсюда люди не хотят сюда возвращаться.

Там же

люди не хотят сюда возвращаться. Тут и там – пустые участки земли, не которых снесены старые дома, но на которых нет покупателя. Или же – дома стоят на земле, но видно, что жизни там нет давно – все проросло насквозь даже не травой, а кустарником, стены покосились, машины вросли в землю. Особенно щемит сердце, когда видишь объявления о работе существовавших когда-то в каких-то из этих зданий заведениях общественного питания, парикмахерских, аптек; плакаты и щиты проржавели, буквы кое-где отлетели. Вновь отмечу: благодаря тому, что в Японии нет вандализма, дома и их обстановка сохраняются такими, как их оставили хозяева вот уже 10 лет назад. Более того, и власти не тронут эти брошенные дома, если только сами хозяева не пожелают их снести и продать землю. Если видишь в Фукусима такой покосившийся дом, значит хозяева куда-то уехали, здравствуют, но по каким-то причинам у них руки не дошли заняться этим домом. Косвенное последствие такой ситуации – рост неухоженных и брошенных домов «акия», о чем я писал в специальном сюжете. Изредка, правда, люди возвращаются, но ожидания властей далеко не реализованы – кажется, доля «возвращенцев» - где-то в районе 25-30%. Да и вернувшись, куда они пойдут работать?

Как раз в те дни, когда я побывал в зоне, пострадавшей от землетрясения, по государственному телеканалу NHK показали специальный репортаж буквально из той же зоны, только еще ближе к АЭС, где действуют санитарные ограничения. Людей там нет, и вот там как раз не просто пустые дома – там брошенные деревни и поселки, там нет жизни на 100%... И, судя по сюжету (да я и ранее слышал), так как жители собирались в экстренном порядке (это была эвакуация), то и времени собраться было мало, и дома брошены буквально в том виде, в котором они были в ту секунду. Как будто люди вышли на 5 минут, и скоро вернуться. Потом некоторые вроде бы получали разрешения и возвращались за вещами, но картины это не меняет.

Телеоператоры засняли, в том числе с помощью стационарных камер наблюдения, расставленных в тех или иных местах таких поселков и в лесах поблизости, то, что происходит на этом обезлюдившем пространстве. На самом деле жизнь кипит, особенно ночью, но то животные – не люди. Да, на смену людям, как будто по законам сообщающихся сосудов, на эти опустевшие площади пришли звери и птицы, причем – судя по сюжету – в огромном количестве и разнообразии. Часть животных буквально «поселилась» в брошенных частных домах, загадив там все что можно. Камеры наблюдения зафиксировали в окрестностях Намиэ буквально целый зоопарк: лисы, тануки, обезьяны, одичавшие коровы, собаки и кошки, дикие кабаны, кто-то еще и даже медведь… Про одичавшие стада коров я и раньше слышал – коровы размножаются и бродят по деревням в поисках съестного.

Япония – влажная и теплая страна, растения растут везде и очень быстро, и за 10 лет бесхозной жизни высоченные трава и кусты заполонили собой всё что можно, и скоро, судя по темпам роста, даже оставшиеся дома потонут в море этих сорняков. Все это – до тошноты неприятные сцены, кадры, воспоминания, но это – неизбежная часть жизни прибрежных районов префектуры Фукусима.

Единственным увиденным мной в Намиэ очагом жизни была «мити-но-эки» (道の駅/ дорожная станция, дорожный «оазис») с тем же названием – Намиэ. Это – действительно оазис, хороший пример и зримый результат восстановительных работ, воссоздания инфраструктуры страны, да и просто теплый уголок в этом, в целом холодном (в переносном смысле этого слова) уголке Японии. Нет худа без добра – из-за бедствия 2011 г. многое в этой части Японии отстроено заново и выглядит, действительно, «как с иголочки»; дороги – лучше, чем в Токио и лучше, чем по стране – достаточно взглянуть на соответствующий снимок.

Новые дороги в Синти

И сервисная зона Намиэ тоже абсолютно новая; длинное одноэтажное здание, в котором имеются кафе, магазины, турбюро и прочие объекты придорожной инфраструктуры, выполнено из дерева, все внутри также зелено-деревянно-экологичное, но дело не только в материальной составляющей и результатах государственных инвестиций. Как это часто бывает в японской провинции, местные жители бескорыстно вкладывают в такие «проекты» душу; одно из помещений отдано под художественный салон, в котором выставлены незатейливые изделия местного промысла – керамическая посуда. Все изделия темного цвета, чашки для горячих напитков – с двойным дном, чтобы удобнее было держать, и почти на всех изделиях в качестве местного символа нанесено изображение лошадки.

Там же – железнодорожная ветка Дзё:бан

Кстати, о лошадях в целом и скачках в частности я писал ранее в серии «Фукусима» в эссе про Со:ма, которая тоже недалеко отсюда, и где я бывал ранее. Я купил вазочку, и поймал себя на мысли, что не в том дело, что я мечтал об этом керамическом изделии, а в том, что очень хотелось поддержать местного производителя, по которому после удара стихии 2011 г. теперь еще ударил и коронавирус. Хорошо, если еще кто-то кроме меня купит у них за день пару изделий: туризма почти нет, эти края изначально нетуристические, плюс два вышеупомянутых фактора, плюс сейчас нет зарубежных туристов. Надо было видеть лица сотрудниц этого заведения – это действительно, благодарность от души; видно, что люди работают не только за деньги, но и за то, чтобы принести людям радость.

Ночевал я в тот день в местечке Синти (新地) , на самом севере префектуры Фукусима, далее начинается уже Мияги. Синти означает «новое место» и нет более точного названия! Действительно, здесь все новое – дороги, станция, подземный переход под железнодорожной веткой Дзё:бан, гостиница и онсэн-центр, ну всё. Трудно сказать, что здесь было восстановлено, а что построено заново, но широта этого места – на границе Фукусима и Мияги (где 11 марта были высокие цунами), и тот факт, что всё это – на равнине с высотой от уровня моря 1-2 метра, говорит о том, что, скорее всего, всё в радиусе нескольких километров было стёрто с лица земли. Моя догадка косвенно подтвердилась во время вечерней прогулки – я прошел пару километров под углом 90 градусов к линии моря, и как раз через пару километров стали появляться старые дома, которые явно были здесь до землетрясения. Однако, жизнь продолжается, и никто уже особо не вспоминает о тех днях, по крайней мере, на людях. На построенных с внутренней стороны защитных сооружений детских площадках играют десятки детей, и хорошо, что слышен детский смех, – значит, если не все они потом уедут, у края есть будущее.

На следующий день, 9 мая, в День Победы, я проехал на поезде еще час и вышел в г.Сэндай – главном городе Северо-востока страны. Сэндай находится вблизи побережья, но все же на некотором удалении, и это спасло город в марте 2011 г. от потенциально больших потерь. Известны кадры затопленного аэропорта Сэндай, но в целом с точки зрения людских потерь миллионный город избежал худшей участи. Вдоль берега находятся, вернее, находились, поселки с преобладанием одноэтажных зданий. Как это часто бывает вблизи крупных городов, такие «рабочие окраины» довольно плотно заселены, здесь хорошая инфраструктура, много образовательных и медицинских учреждений.

У станции Сэндай я сел в заказанную заранее машинку любимой системы бронирования Ниппон-Рента-Кар и проехал километров 15 в юго-западном направлении. Я восстановил по памяти путь, которым уже проезжал в этих краях в декабре 2011 г. Тогда я ехал с другой стороны, из Ямагата и, не помню почему, выбрал городок Натори（名取）.

Об этом можно прочитать в «префектуральной» части моего сайта. Меня поразила тогда степень бедствия. Я видел людей, приехавших в выходной день к тому, что осталось от их бывших домов, и они оплакивали своих родственников. Дороги были почти все перекрыты – грузовики еще только начали вывозить мусор (только на это ушло несколько лет). Даже не помню, как я «просочился» тогда к побережью.

Ворота тории в Натори

Мое внимание привлекли тогда маленькие красные ворота синтоистского храма. Я нашел это место, и те ворота «тории» на месте! Они немного проржавели, но зато вокруг стало более ухоженно, и у тории появились цветы. Тогда, помню, в 2011-м, я прочитал где-то про это место, и нашел даже в газете фотографию этих ворот, в точности совпадающую с моей. Тории стояли прямо у выхода на пляж, где волны должны были быть просто неимоверной силы – они выворачивали из земли фундаменты домов! Но хрупкие тории выстояли, и об этом писали, как о чуде. О таком же чуде – «Иппон-но-мацу» (одинокая сосна) в РикудзэнТакада (это существенного севернее) я тоже писал – она единственная выстояла из десятков тысяч деревьев в той прибрежной зоне…

Высота цунами…

И в Натори, и в РикудзэнТакада волны были рекордной для того бедствия высоты – 14-15 метров. В сотне метров от тех ворот синтоистского храма установили мемориал с выбитыми на камне зловещими цифрами – 13,7 метров. Кое-что так и осталось нетронутым с тех пор, только лишь, как и везде, еще больше проржавело и поросло травой. Вот, нашел фундамент того самого дома, на который обратил внимание и тогда, - от него остался бетонный каркас и еще каменный цилиндр – кажется, это элемент конструкции ванной комнаты. Теперь здесь создали «Музей цунами под открытом небом» - нетронутыми оставили развороченные остовы нескольких домов. Жутко…

«Музей» цунами

Потом я проехал еще километров 10 к югу и остановился еще в одном, похожем месте. Тоже пустынно, тоже режет глаз пустота вдоль восстановленных дорог, и здесь тоже созданы мемориалы памяти «Три-одиннадцать» (11 марта). Я нашел по навигатору «Музей памяти средней школы» и приехал в это место. Музей базируется во временном здании типа сарайчика, рядом шумит воскресный рынок морепродуктов – народу полно, несмотря на КОВИД (это и хорошо, жизнь действительно продолжается!). В незатейливом музее экспонатов не так много – в основном это те предметы, которые удалось спасти из школьного имущества. Сама школа чуть поодаль – прочное здание сохранилось. 14 учеников той школы погибли 11 марта 2011 г. Но благодаря тому, что сотни людей забрались на крышу четырехэтажного здания, им удалось спастись. На здании школы растянут баннер «Спасибо, родная школа», и не сразу понимаешь, что в этой знакомой фразе – в данном случае – двойной смысл.

Там же

Пожилой мужчина провел для меня небольшую экскурсию (на сильном тохокском диалекте, как будто нос заложен, «като» будет звучать у них «гадо»…). Он сам из местных жителей, и спасся благодаря тому, что в тот момент находился вдалеке от берега (но дом потерял). Он показал мне два видеосюжета. Один из них снимала съемочная группа CNN с вертолета, как раз в тот момент, когда цунами достигли берегов Японии и его, быть может, многие видели (как цунами погребает под собой целые поселки), но гид прокрутил видео в замедленном режиме, кое-где останавливая и обращая мое внимание на порой незаметные эпизоды. Так получилось, что вертолет CNN кружился как раз над Натори, и, побывав в этом месте и посмотрев параллельно видео, можно сравнить картину в режиме «было-стало» и понять, что было раньше на месте нынешних пустот и равнин.

Рыбный рынок в Натори

Самые щемящие кадры – это те, где маленькие машинки пытаются развернуться, в панике крутятся по узким улочкам поселка в надежде выбраться из этого ада, но не успевают, и волна их засасывает. Где-то видно, что водители в панике выскакивают из машин, но бежать некуда, и их тоже погребает под собой пучина. Видимо, то ли оповещение сработало плохо, то ли люди не представляли себе масштаб бедствия, но удивительно, что через полчаса после столь сильного землетрясения и при том, что было понятно, где эпицентр, люди продолжали зачем-то ехать в сторону берега – на кадрах, снятых с вертолета, видно, какой поток машин был именно в ту сторону. Впрочем, может быть, кто-то пытался спасти родных и спешил с работы домой…

Уцелевшая в 2011 г. местная школа

Напомню, цунами страшны не только (не столько) высотой, сколько тем, что движутся, не останавливаясь, в глубину суши до тех пор, пока естественное препятствие не преградит им путь, либо пока не будет исчерпан их мощный энергетический запас. В Натори волны поглотили площадь километра на 3-4 в глубину вплоть до вала, по верху которого проходит местная скоростная дорога. По ней я и в этот раз проехал и заметил, что со стороны берега по-прежнему – квадратные километры, пустой, не занятой никем земли, в то время как по другую сторону все же сохранились старые дома – цунами туда не прошли. Со стороны моря тоже видны одноэтажные частные дома – все новенькие и красивые, и подъездные пути к ним – «с иголочки», из вновь положенного асфальта.

В музее школы

Возвращаясь к видео, которое я посмотрел вместе с гидом в местном музее, - та скоростная дорога, по которой я ехал, спасла жизни многим. Видно было, как многие водители устремились к ней, бросали машины и взбирались на вал, где высота защищала их от волны. К сожалению, в отличие от пилота вертолета, откуда все это снимали, водителям на земле не было видно, где что происходит, и потому многие выбирали неверные направления и решения.

Очень запомнился эпизод с водителем грузовой машины: огромная фура двигалась по узкой дороге в направлении порта. Видимо, в какой-то момент водитель увидел вдалеке бегущую по улицам города волну. И принял единственное верное решение – не искать место для разворота, а дать задний ход. Профессионал, он умело ехал так на достаточно большой скорости около двух километров, до гейта – заезда на скоростную дорогу. Когда, достигнув так поворота на «интерчейндж» и остановившись, он, видимо, переключал передачу с задней на переднюю, вода уже достигла его фуры, но высота и мощь машины дали ему фору в пару секунд. И вот видно, как машина поворачивает налево к гейту на хайвэй, когда ее колеса уже в воде, но успевает выскочить на вал, а далее уже вода не страшна! Все это выглядит как в голливудском фильме-катастрофе. Но ужасно то, что эта была явь, и тот пример принятия верного решения был, к сожалению, скорее исключением, нежели правилом.

Жизнь возрождается

Вот такими были эти две короткие поездки – объединенные темой неяркой, незаметной, во многом забытой и тем не менее такой близкой и дорогой Японии. Завершаю материал фотографией тюльпанов, увиденных в тот же день в другом районе Мияги. Они как бы олицетворяют слова ставшей известной после землетрясения песни «Хана-ва-саку» («Цветы будут цвести») - песня стала символом возрождения страны после бедствия.

Май 2021 г.